Но всегда существует другая, высшая часть души, которая не находит радости в низменных наслаждениях и идет своим собственным, справедливым путем
Пролистывал на днях книгу британского писателя, профессора и богослова Клайва Стейплза ЛЬЮИСА «Письма Баламута». Она написана в виде писем-наставлений от чиновника в Аду беса Баламута своему юному племяннику на Земле Гнусику. В восьмом письме наткнулся на следующее:
— Как и земноводные, люди двойственны – они полудухи, полуживотные (Humans are amphibians—half spirit and half animal). Как духи, они принадлежат вечности; как животные, существуют во времени. Это означает, что дух их может быть устремлен к вечности, а тела, страсти и воображение постоянно изменяются, ибо существовать во времени и означает «изменяться».
Забавно, что аналогичную фразу около двух недель назад я прикидывал в качестве эпиграфа к эссе о книге и фильме «Холодная кожа». Но не под авторством Клайва Стейплза ЛЬЮИСА. Была она высказана почти двумя тысячами лет ранее философом-неоплатоником Плотиным, интуиции которого в ряде элементов совпадают с тем, что много позже заявили Кант и Гегель.
В его трактате «О схождении души в тело» есть такой фрагмент (IV, 8, 4):
— Таким образом, души становятся, можно сказать, амфибиями: по необходимости обладая той жизнью, они живут жизнью частей; те, кто имеет возможность в большей степени соединиться с Умом, те в большей степени живут той жизнью, но те, что благодаря природе или судьбе находятся в противоречии с лучшим, живут большей частью низшей жизнью (Четвертая эннеада., СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2004, перевод Т.Г. Сигаша).
Вот тот же фрагмент в переводе Юрия Шичалина:
— Души неизбежно оказываются вроде как амфибиями, поскольку живут попеременно и тамошней жизнью, и здешней: преимущественно тамошней те, что преимущественно связаны с умом; преимущественно здешней — кому от природы или по случаю свойственно противоположное (Трактаты 1-11, М.: Греко-латинский кабинет, 2007).
Подозреваю, что профессор ЛЬЮИС цитирует как раз Плотина, которого не мог не
знать, учитывая его образование.
Любопытно, что столь роскошный образ амфибии ни разу не используется знаменитым Алексеем Лосевым, учителем Юрия Шичалина, хотя один том из «Истории античной эстетики» практически целиком посвящен Плотину. Не упоминает его в своей классической работе Игорь Берестов. И совсем по-другому переведен фрагмент в третьем существующем на сегодня переводе трактата:
— Души, вставшие на этот путь, пребывают одновременно в двух сферах: здесь они — по необходимости, в умопостигаемом же мире — лишь насколько могут. Причем высшая жизнь царствует в тех из них, кто способен дольше пребывать в области божественного Духа, а низшая преобладает в тех, качества или обстоятельства которых сложились менее благоприятно (Эннеады. Киев: УЦИММ-Пресс, 1995, перевод С.И. Еремеева).
То есть, не смотря на присутствие слова αμφίβιοι в оригинале трактата, в переводе амфибия здесь не появилась. Может быть, потому, что согласно известному словарю древнегреческого языка Линделя-Скотта «αμφίβιοι» изначально переводится и как просто «амфибия», так и «тот, кто живет двойной жизнью». И в ряде переводов трактата Плотина на европейские языки это слово переводится как раз во втором смысле без указания на первый.
P.S.
Забавно сравнить, как в трех вышеуказанных переводах трактата «О схождении души в тело» переводится чуть выше упоминание другого образа – из «Федра» Платона, от ряда диалогов которого (в основном «Тимея») и отталкивается здесь Плотин:
— Тогда-то с ней и приключатся то, что Платон называет утратой перьев и пребыванием в оковах тела, поскольку она лишается свойственной управлению сильнейшего невосприимчивости к злу, которая была у нее вместе с душой мира (перевод Юрия Шичалина).
— На этом этапе происходит то, что был названо «облинянием крыльев» и возникновение в оковах тела, поскольку душа теряет ту нетленность, которой она обладала, пока вместе с целой Душой пеклась о лучшем (перевод Т.Г. Сигаша).
— Вместе с этим пришло и то, что Платон назвал утратой крыльев — заключенность в теле: душа как бы лишилась той своей былой невинности, которая требовалась для управления высшими планами бытия вместе с мировой Душой (перевод С.И. Еремеева).
Напомню, что в классическом четырехтомнике Платона под редакций Лосева, Асмуса, и Тахо-Годи в «Федре» все же говорится об «утрате крыльев» (перевод Андрея Егунова).
Так что из трех вариантов перевода точнее все же Еремеев, хотя именно в его передаче амфибия из трактата Плотина исчезла. Насколько точность и метафоричность соотносятся друг с другом – вопрос непростой. В конце концов, в самой известной античной метафоре — «в пещере Платона, как и в пещере Эмпедокла, символически представлен наш мир, где "разрыв оков" и "восхождение" из мрака — не что иное, как образ странствия по направлению к царству Духа» (перевод Еремеева).
«Хроники Нарнии» — цикл из семи детских повестей о волшебной стране, в которую попадают английские школьники. Написал их профессор литературы и английского языка Клайв Стейплз ЛЬЮИС. Кстати, не имевший собственных детей. Три повести были относительно недавно экранизированы.
Обозреваемый сборник состоит из философических статей на темы, поднятые в «Хрониках Нарнии»:
— Как может показаться на первый взгляд, собрать группу философов для написания эссе о «Хрониках» — это все равно, что выпустить на волю орду тархистанцев со свободной лицензией на грабеж и насилие. Разве не существует опасности, что философы, как минимум, могут попытаться превратить эти замечательные истории для детей во что-то вычурное и унылое, публикуя эссе с заголовками «Онтологический анализ пресуществления охлотопов» или «Ведьмы и сущность вещей в метафизике кваклей-бродяклей»?». Однако, как сказано в предисловии к книге, аудитория, на которую рассчитан сборник, – «это скорее поклонники Нарнии, интересующиеся философией, чем философы, интересующиеся Нарнией.
Авторы рассуждают, почему старшие братья и сестра не поверили Люси, которая первая нырнула в платяной шкаф и попала в волшебную страну, по какой причине для дяди Эндрю песня Аслана, вновь создавшего Нарнию, слышалась как обычный рев зверя, хорошо ли быть плохим в Нарнии и так далее.
Как считает Венди С. ХЭМБЛЕТ в эссе «Звери, герои и монстры: формируя нравственные образы», «поскольку сказки предназначены для забавы, а персонажи фантастичны, а их великодушные поступки выдуманы, «истины», звучащие в детских сказках, сохраняют власть над мифическим воображением подростков. Подсознательный посыл фэнтези просачивается в психику подростков и запечатлевает истинные аксиомы культуры. Скрытые «истины» могут оказывать прямое влияние на убеждения и нормы поведения, принятые в обществе».
Впрочем данная работа – скорее исключение. Большинство эссе в книге уровнем размышлений рассчитано на ребенка среднего школьного возраста, и читать их взрослому, да еще и интересующемуся философией – все равно как целый день, а то и не один питаться одной только сладкой манной кашей.
облако тэгов
